Не у всех есть уверенность в том, что Россия сможет в обозримом будущем производить собственную микроэлектронику. Однако отечественные решения, которые появляются в этом сегменте, ничуть не уступают западным аналогам и пользуются спросом в других странах. О том, как создаются такие решения, в интервью CNews рассказал Дмитрий Курашев, директор UserGate.
CNews: Пандемия и связанные с ней экстренная цифровизация и массовая удаленка понятным образом сказались на ИБ организаций. Какие внутренние проблемы обострились у российских компаний?
Дмитрий Курашев: Проблемы возникли, прежде всего, оттого, что люди были не готовы к ситуации и пытались срочно решить возникающие задачи. А это нелегко. Организовать удаленную работу технически непросто. Мы знаем это как поставщик решения UserGate, которое позволяет обеспечить удаленную работу сотрудников. Наши заказчики использовали его, чтобы обеспечить доступ к корпоративным ресурсам извне. Но возникали и проблемы. Например, многие компании ранее подключили к UserGate минимальное число сотрудников, которые иногда работали вне офиса. Но когда на удаленку перешли все, нагрузка на сервер увеличилась в десятки, если не в сотни, раз, и имеющихся мощностей стало недостаточно. Естественно, решать такие вопросы в срочном порядке очень трудно, а зачастую просто невозможно. Поэтому мы предоставляли некоторым заказчикам, в первую очередь, образовательным учреждениям, нашу платформу бесплатно. И конечно, многие компании не были готовы к удаленке с точки зрения организационных мер безопасности: у них не были прописаны политики доступа к корпоративным ресурсам из дома.
CNews: Если говорить о внешних факторах, то каким образом изменились киберугрозы?
Дмитрий Курашев: Понятно, что есть угрозы, связанные с хакерскими группировками: с кражей данных, со взломом серверов. Им посвящено множество исследований, и они носят глобальный характер. Но мне кажется, сейчас актуальными стали другие угрозы. Они связаны со сложной внешнеполитической ситуацией, с началом деглобализации. Мир сегментируется на сообщества: Западный мир, Китай и т.д. На этом фоне возникают угрозы совершенно другого характера. Приобретая решения, созданные в другой стране, мы не знаем, что находится внутри, и как они себя поведут в той или иной ситуации. Таким образом, основные киберугрозы уже лет шесть исходят от правительств разных стран. Они могут использовать разработчиков для решения политических проблем.
CNews: Но все продаваемые в России решения проходят сертификацию ФСБ, ФСТЭК и т.д.
Дмитрий Курашев: ФСТЭК и ФСБ изучают исходный код программных решений, но ни одна лаборатория не может досконально проверить аппаратную часть. Технически невозможно узнать, что заложено в микросхемах, микроконтроллерах, процессорах. Поэтому в них периодически обнаруживаются уязвимости.
CNews: Можно ли утверждать, что все российские компании уязвимы из-за использования архитектурных решений (в контексте x86/x64), ориентированных на западных производителей?
Дмитрий Курашев: Да, в связи с использованием проприетарной архитектуры возникают отдельные ограничения. Самой популярной сегодня является Х86 архитектура Intel — на ней базируется подавляющее большинство компьютеров. Это проприетарная архитектура, и детально проверить ее невозможно. Сейчас предпринимается множество попыток использовать ARM-архитектуру. Таких решений становится все больше, и все они ориентированы на то, чтобы обеспечить безопасность. Я хочу подчеркнуть, что отнюдь не призываю полностью отказаться от Intel, Microsoft, Apple. Это невозможно. В нашей стране почти 150 миллионов людей используют десятки миллионов компьютеров, телефонов. Но надо разделять массовый рынок и направления, где критически важно обеспечить безопасность и доверие. То есть, то, что сейчас называется критической информационной инфраструктурой (КИИ). Она должна быть построена на аппаратных решениях российского производства, в том числе, на российской микроэлектронике.
Конечно, не стоит рассчитывать, что кто-то из российских производителей сделает аналог Intel. Но из уже имеющихся решений, построенных, например, на базе ARM-архитектуры, путем доработки и создания специализированных микроконтроллеров, сетевых процессоров и так далее совершенно реально сделать решение для ключевых узлов КИИ. Однако существует проблема доступа российских разработчиков к ряду технологий. Это было во времена Советского Союза, и это возвращается сейчас. Российские компании иногда не могут приобрести средства разработки, микросхемы просто потому, что существуют соответствующие ограничения. Наша компания уже сталкивалась с этим.
CNews: Очевидно, что если, например, американская компания под давлением правительства использует технологии в политическом противостоянии, это нанесет огромный урон ее бизнес-репутации.
Дмитрий Курашев: К сожалению, урон от проблем с правительством США намного более существенный. Мы видим много примеров, когда американские компании уходили с российского рынка, чтобы избежать рисков. Конечно, кто-то ищет способы продолжать работу, но непонятно, чем это закончится.
CNews: В мире уже производятся микросхемы по топологии 5 нм, на подходе 3 нм. Российский «Микрон», насколько я знаю, освоил 180-90-65 нм. Можно ли на этом фоне в принципе говорить об отечественной микроэлектронике?
Дмитрий Курашев: Необходимые для КИИ решения можно делать и на 28 нанометрах. Проблема в другом. Мы до сих пор не наладили производство собственной микроэлектроники потому, что предприятия, которые этим занимались, никогда не ориентировались на открытый коммерческий рынок. Они работали или на оборонку, или на космос, или создавали уникальное изделие по заказу государства. При этом разработка такого изделия часто прекращалась на полпути вместе с завершением финансирования. Я слышал очень много таких историй. Поэтому у российских разработчиков часто особый менталитет: они заинтересованы в получении финансирования от государства, но отнюдь не в результате своей работы. Я уверен, что микроэлектроника в России будет развиваться только тогда, когда на этот рынок выйдут коммерческие компании, которые будут заниматься развитием целой линейки продуктов и постоянно их улучшать.
CNews: Но получается, что российские разработчики будут ограничены рамками нашей страны.
Дмитрий Курашев: Почему же? Проблема зависимости от одного разработчика беспокоит многие страны в Юго-Восточной Азии, на Ближнем Востоке, в Латинской Америке. Я думаю, эти рынки имеют большой потенциал.
CNews: Но ведь тогда они попадают в другую зависимость — уже от российского разработчика…
Дмитрий Курашев: У них нет другого выхода. Весь вопрос в том, кого они меньше боятся. Можно ориентироваться на то, какие страны покупают российское оружие, — все они могут стать потенциальными заказчиками российской же микроэлектроники.
CNews: Процесс импортозамещения в самой России уже начался?
Дмитрий Курашев: Сейчас в России используются преимущественно иностранные решения. Спрос на отечественные продукты пока невелик, а значит вкладываться в их разработку невыгодно. Но государство понимает: если не предпринимать никаких мер, ничего не изменится. Единственно возможный путь — начать переходить на российские решения там, где это возможно прямо сейчас. Вырученные таким образом средства будут поступать российским разработчикам, они начнут совершенствовать свои продукты и со временем выведут их на международный рынок. Именно таким путем развивались Cisсo, Huawei.
CNews: Насколько я знаю, мы не производим даже гипсолит для печатных плат. Сколько времени, по вашим оценкам, понадобится для того, чтобы практически с нуля создать отечественную микроэлектронику?
Дмитрий Курашев: Самое главное — разработать собственную архитектуру и технологии. А откуда брать гипсолит или другие ресурсы для производства — не так уж важно. Ведь никто не переживает, что у нас в стране не растут ананасы. Так и производство каких-то компонентов может быть в Китае или других странах, ничего в этом страшного нет. Нам важно создать компетенции в критически важных областях, а не по всему спектру. Думаю, что уже через пять лет мы увидим очень серьезные подвижки в данном вопросе.
CNews: Есть ли в России квалифицированные инженеры, способные развивать отечественную микроэлектронику?
Дмитрий Курашев: Когда мы занялись разработкой аппаратной части электронных решений, пришлось искать специалистов. И оказалось, что их на рынке достаточно. Я бы разделил таких специалистов на две категории. Первая — это люди, которые работают на оборонных предприятиях и создают узкоспециализированные продукты. Вторая — разработчики, которые трудятся на западные компании. Мне очень хотелось бы, чтобы возникла третья категория: инженеры-электронщики, которые работают на российскую компанию и разрабатывают востребованные решения.
CNews: Вы говорили о возможности использования открытой ARM-архитектуры. В чем ее основные достоинства и недостатки, в том числе и в контексте ИБ-рисков?
Дмитрий Курашев: Позиции ARM-архитектуры в последние годы усиливаются, потому что растет спрос на непроприетарные решения. Поэтому использовать те наработки, которые сделаны в рамках проекта ARM, безусловно, надо. Что касается основных достоинств и недостатков, понятно, что пока по характеристикам ARM во многом проигрывает Intel. Но на ARM уже делают процессоры с более чем 100 ядрами. Появляется все больше серьезных решений, способных конкурировать с Intel. Важно понимать, что и российские процессоры тоже основаны на ARM. Конечно, определенный риск здесь существует: ведь ARM базируется в Великобритании, и ее может поглотить крупная компания. Собственно, это сейчас и происходит: примерно три месяца назад было объявлено о покупке ARM американской компанией Nvidia. Но пока этого не произошло, так как требуется одобрение сделки со стороны различных регуляторов.
CNews: А что будет, если произойдет?
Дмитрий Курашев: Прекратится развитие архитектуры широким сообществом, и нам придется двигаться дальше самостоятельно, отталкиваясь от того, что уже есть.
CNews: То есть все опять вернется к множеству проприетарных решений?
Дмитрий Курашев: Да.
CNews: Какими должны быть отечественные решения, чтобы стать конкурентоспособными на мировом рынке?
Дмитрий Курашев: Мы занимаемся межсетевыми экранами, обработкой трафика. Наша задача — научиться работать на скоростях, исчисляемых сотнями гигабит в секунду. Сейчас мы оперируем десятками — до 50-60 гигабит в секунду. Но нашим заказчикам, а это ЦОДы, нужны высокопроизводительные решения, и мы делаем все для того, чтобы добиться необходимых им показателей. Достигается это использованием специальных, спроектированных нами ускорителей, по сути, сетевых процессоров. Мы видим большие перспективы в разработке собственных сетевых процессоров, которые позволят решать сложные специфические задачи. Этот путь можно пройти, используя такие электронные компоненты, как ПЛИС (FPGA). Но проблема в том, что ведущие разработчики ПЛИС принадлежат Intel и AMD, то есть мы опять попадаем в зависимость от иностранных производителей. Но есть и хорошая новость: отработав на этой технологии логику и архитектуру процессов, можно перевести программируемый процессор в кристалл и таким образом получить полностью российский процессор, который можно производить на заводе.
CNews: Где производится ваше оборудование? Каков его уровень локализации?
Дмитрий Курашев: Производство расположено под Санкт-Петербургом. Многие компоненты пока закупаются за рубежом. Тем не менее, мы изучаем рынок и ищем, какие из них можно заменить на российские. На сегодняшний день по методологии Минпромторга мы используем 53% российских компонентов.
CNews: Вы пробовали выходить за пределы российского рынка?
Дмитрий Курашев: Да, у нас уже есть заказчики в Индии, на Ближнем Востоке, в странах Латинской Америки, а также в Германии, Швейцарии и других странах Европы.
CNews: Какие вы видите препятствия для развития российской микроэлектроники?
Дмитрий Курашев: Еще раз подчеркну, главное препятствие состоит в том, что микроэлектроника до сих пор не развивалась в рыночном ключе. Важно, чтобы на рынке появились компании, которые будут создавать и развивать собственные продукты. И эти продукты использовались везде. Только в этом случае деньги российских заказчиков будут инвестироваться в развитие высокотехнологичного сектора. А инженеры, воспитанные во многом советской школой, перестанут работать на западные компании — их интеллект и труд останутся в России. Кроме того, для нас как для производителей существует риск, что в какой-то момент мы не сможем получить доступ к важному оборудованию или лицензиям.
CNews: Должно ли государство стать крупнейшим заказчиком российской микроэлектроники?
Дмитрий Курашев: У нас есть и коммерческие, и государственные, и около государственные заказчики. Мы доказываем, что наши решения, как минимум, не хуже зарубежных. Часто нам не верят, и приходится потратить год, а то и два на то, чтобы реализовать пилотный проект и доказать это. Наверное, главная задача государства — стимулирование спроса. Для нас это важнее любых субсидий и льгот. Потому что мы получаем не только деньги, но и опыт.
CNews: Насколько ваши решения конкурентоспособны по сравнению с западными?
Дмитрий Курашев: UserGate стал абсолютно конкурентоспособен. Собственно, на этом и строится наш бизнес. Мы предлагаем заказчикам, использующим лучшие зарубежные решения, переходить на наш продукт с условием, что они получат все, что уже имеют. Также отмечу, что мы крайне серьезно изучили все лучшие продукты в нашей сфере и разрабатывали свое решение с учетом этого знания. То, что мы вышли на рынок существенно позже, во многом является преимуществом, так как мы используем более современную архитектуру. Важно еще и то, что мы прошли точку самоокупаемости более года назад и теперь обладаем более чем достаточными ресурсами для дальнейшего развития наших технологий. В результате компания развивается, заказчиков становится все больше, а продукты — все качественнее. В перспективе, используя наши новые аппаратные разработки, мы рассчитываем существенно превзойти конкурентов по производительности.
CNews: Сколько лет вашей компании?
Курашев Дмитрий: Компания существует с 2001 года, но, по сути, сейчас она проживает вторую жизнь. Проект, который кормил нас многие годы, был закрыт два года назад. Его место занял внутренний стартап, который мы развивали с 2012 года без выхода на рынок. С 2015 года мы стали участником Центра разработки и коммерциализации новых технологий Фонда «Сколково», работая над дальнейшим развитием своих решений в кластере информационных технологий. Первая продажа нового решения состоялась в 2016 году. Так что наша вторая жизнь не такая длинная, но очень интересная и динамичная.
Кроме того, до 2017 года мы занимались только разработкой программного обеспечения, а сейчас предлагаем программно-аппаратные комплексы. Например, плату-ускоритель «Катунь», которую назвали в честь красивой, бурной, чистой алтайской реки, откуда, кстати говоря, родом некоторые из наших инженеров.
Источник: CNews
